Мы уже рассказывали, как в одном из московских ПНИ удалось организовать фактически действующую модель Службы защиты прав граждан с психическими расстройствами в стационарных организациях. Как оказалось, Служба, особенно в период пандемии, нужна не только самим гражданам, но и руководству ПНИ – в первую очередь для получения объективной информации о происходящем в отделениях, закрытых на карантин. Как удалось продолжить работу Службы во время карантина и какие сложности возникли – публикуем краткий рассказ сотрудника правовой группы Центра лечебной педагогики Елены Юрьевны Митюшкиной (далее – представитель Службы):
Очные встречи в ПНИ представителя Службы (далее – представитель) с проживающими в них людьми (и плановые приемы, и внеплановые посещения) были приостановлены с 7 марта этого года в связи с коронавирусом. Далее и по настоящее время взаимодействие представителя с проживающими в ПНИ гражданами и их родителями, а также переговоры с руководством ПНИ осуществляются представителем только по телефону и переписке.
С момента перехода на дистанционное взаимодействие из-за карантина изменился характер обращений людей из ПНИ – основная масса вопросов касалась вводимых в ПНИ ограничений из-за объявленного карантина и их последствий для людей. Люди в панике: им ничего не разъясняют, никого к ним не пускают, передачи не принимают, гулять не выпускают, обратиться лично к руководству невозможно, так как все заперты на этажах. В результате представителю приходилось не только давать консультации, но и оказывать психологическую поддержку, так как условия жизни людей в полной изоляции крайне ухудшили их психоэмоциональное состояние - на первый план вышли вопросы, связанные с изменением условий жизни в ПНИ из-за карантина. В таком же взволнованном и расстроенном состоянии звонили родители и близкие людей, проживающих в ПНИ.
Людей приходилось постоянно и неоднократно каждого успокаивать, при этом проблема представителя Службы заключалась еще и в полном отсутствии официальных документов по карантину в ПНИ, которые помогли бы объяснять людям основания всего происходящего в ПНИ.
Ежедневный поиск представителем Службы официальных документов в интернете, в том числе и на сайте ДТСЗН и всех интернатов, ни к чему не приводил. Полная информационная блокада. Документов ДТСЗН в открытом доступе нет, предписаний Роспотребнадзора по каждому ПНИ никто не предоставляет, на запросы на официальную страницу ДТСЗН г. Москвы в фейсбуке об ознакомлении с имеющимися документами по регламентации карантина в ПНИ и обоснованию водимых ограничений прав граждан в ПНИ четких ответов не давалось. С отдельными документами и информацией о происходящем в ПНИ удавалось ознакомиться только благодаря личным доверительным отношениям с сотрудниками отдельных ПНИ, которые понимали пользу ознакомления представителя с такими документами, а именно – для дальнейших разъяснений представителем проживающим в ПНИ людям оснований происходящих из-за карантина ограничений их прав, что тем самым снижало уровень их тревожности из-за недоступности информации.
Несколько типичных примеров.
1. Обратилась девушка, сообщив, что у неё болит ухо, но врач сказал, что воспаления нет, она просто сама ухо расковыряла. Но боли не переставали и стал появляться гной в ухе. С этажа не выпускают. По её просьбе представитель написала главврачу, которая сообщила, что даст указание врачу на этаже. Через некоторое время девушка вновь обратилась к представителю – боль не проходит, не лечат. Главврач на это обращение сообщила представителю, что разговаривала сама с девушкой по телефону – но никаких от неё жалоб на ухо не поступило (представитель уточнил у девушки – она действительно ничего не сказала, так как боялась, что могут услышать её жалобу на врача, а уединиться для телефонных разговоров в запертых отделениях людям практически невозможно). Девушка снова попросила представителя поговорить с главврачом. И только после очередного обращения представителя к главврачу девушка уже с высокой температурой была отправлена в больницу, где был поставлен диагноз «отит» и проведено необходимое лечение.
2. Были обращения от родителей: если до карантина их недееспособных детей категорически отказывались отпускать домой - то в условиях карантина им позвонили из ПНИ и предложили забрать их на весь карантин. Однако при этом со стороны ПНИ не была решена проблема с лекарственным обеспечением людей, находящихся дома.
Так, у одного человека дома закончились лекарства. Его отцу в ПНИ ответили, что надо приезжать самим. Однако отец в возрасте 65+ должен был находиться на самоизоляции (иначе – штраф, помимо угрозы заразиться), а отпускать недееспособного сына на другой конец города в период эпидемии также было опасно. Переговоры отца с ПНИ ни к чему не привели. По его просьбе представитель Службы провел серию переговоров с главврачом, нашел в дружеской НКО волонтера, который забрал в ПНИ и отвез лекарства человеку домой. В дальнейшем у отца случилось осложнение после операции и встала необходимость вернуться сыну в ПНИ, что оказалось невозможно. На эту тему был проведен ряд переговоров также с главврачом, и человека наконец-то отвезли в обсервацию. При этом до этого в ПНИ отцу дали ложную информацию, которая только усугубляла ситуацию (направили в больницу, где их отказались принять).
3. Другая ситуация с домашними отпусками в период карантина. По окончании срока домашнего отпуска мама недееспособного человека должна была привезти его в ПНИ, дата приезда была назначена. Мама привезла человека (из загорода, на такси) – а ПНИ отказался принимать (в этот же момент там в такой же ситуации оказалась и другая мама с недееспособным сыном).
Представитель позвонила в администрацию ПНИ и сообщила о проблеме, предупредив, что сейчас будем принимать с родителями экстренные меры (у одного человека от волненья уже ухудшилось состояние на проходной, а у него эпилепсия). Через непродолжительное время обоих мужчин приняли в ПНИ.
4. Было обращение от находящегося в домашнем отпуске молодого человека в связи с отказом директора ПНИ продлевать этот отпуск (и это было одновременно со случаями отказа принимать людей из домашнего отпуска!). Представитель давал разъяснения (в том числе и о возможных негативных последствиях невозвращения из отпуска без его официального оформления), помогал оформить заявление. Отпуск был продлен.
5. Проживающий в ПНИ молодой человек обратился к директору ПНИ с просьбой отпустить его на весь период карантина к другу, так как он не хочет подвергать себя риску заражения в ПНИ. Директор категорически отказал. Молодой человек покинул ПНИ.
Представитель, узнав случайно об этом от других людей в ПНИ, сам разыскал его, дал необходимые разъяснения, оказал ему помощь в написании заявления и сам со своим сопроводительным письмом отправил его заявление на домашний отпуск (а также на выплату пенсии в полном объеме в период нахождения в домашнем отпуске) руководству ПНИ. Заявление не было принято от представителя, сообщили, что нужен личный приезд самого человека (во время карантина!). Ему регулярно звонили из ПНИ и требовали вернуться (при этом в ПНИ уже были заболевшие ковидом). Представителем был проведен ряд переговоров с администрацией ПНИ, достигнуты договоренности, в результате которых представителем было направлено в ПНИ еще два заявления от человека и оформлен домашний отпуск до окончания карантина. Сейчас он вернулся в ПНИ, снова работает, у него всё нормально.
6. В период карантина в ПНИ обострился вопрос с курением (в связи с закрытием выхода из отделений). Организация мест курения, доступность своих же сигарет, частота и расписание курения, определяемые персоналом, – все эти вопросы и ранее были трудно разрешаемы для людей в ПНИ. Эти вопросы часто не находятся в сфере внимания руководства ПНИ, особенно тех, кто сами не курят и считают поэтому этот вопрос не достойным внимания, в результате чего на этажах царит произвол персонала в вопросе предоставления людям возможности курить как они привыкли. Но ограничения людей в их многолетней привычке на фоне карантинных мер, и так усугубивших их жизнь, естественно, вызывали у многих крайнее возмущение (справедливое) и отнюдь не способствовали улучшению их психоэмоционального состояния.
При очередном обращении в период карантина представителя в один из ПНИ, его директор в грубой форме отказалась разговаривать с представителем на эту тему и выразила своё недовольство в целом деятельностью представителя в ПНИ («не лезьте не в свои дела»). Такой подход директора к деятельности по оказанию поддержки людям в ПНИ совершенно неконструктивен, противоречит курсу руководства страны, направленному на участие СО НКО в поддержке людей в ПНИ, на открытость стационарных социальных учреждений для этого, а в период карантина, когда люди заперты на этажах и сами физически не могут донести свои проблемы до руководства ПНИ, – такой подход тем более недопустим.
Представитель по просьбам проживающих в ПНИ граждан обращался в ПНИ и с другими вопросами, которые также находили разрешение (вопросы лекарственного обеспечения и ряд других).
По просьбам родителей, не имеющих возможности пользоваться интернетом, представитель письменно в их интересах от своего имени доносил проблемы до ДТСЗН г. Москвы (через официальную страницу в фейсбуке), однако результативность таких обращений оставляла желать лучшего.
7. Были обращения к представителю и от выпускников ПНИ. Так, представитель, увидев в соцсетях, что одна выпускница ПНИ только что приехала в Москву из страны с опасной ситуацией по коронавирусу и не знает еще о необходимости самоизоляции в связи с этим, написала ей разъяснения о требованиях закона. Однако женщина в связи с инвалидностью не имела возможности самостоятельно выполнить обязанность проинформировать по телефону о прибытии из другой страны уполномоченный орган и попросила представителя о помощи в этом. Однако это оказалось достаточно проблемным. Пришлось сделать несколько звонков в различные органы Минздрава, прежде чем было получено объяснение, что надо вызвать врача на дом. Представителем было написано письмо в Минздрав, в котором она обратила внимание на отсутствие возможности у людей с инвалидностью (неслышаших, неговорящих и др.) выполнять обязанность телефонного информирования уполномоченных органов. С поликлиникой по месту проживания женщины представителю также пришлось провести несколько переговоров в связи с непониманием ситуации и отказом прибыть на дом. В результате переговоров врач всё-таки приехал. Об этой ситуации представителем по просьбе женщины было также написано обращение в органы здравоохранения. В дальнейшем эта выпускница ПНИ постоянно обращалась к Представителю за разъяснениями по многим вопросам, касающимся проблем нахождения людей с инвалидностью на самоизоляции.
Добавить комментарий