Что не так в системе помощи людям с психическими расстройствами и что делают помогающие НКО в этой сфере – в материале Полины Сурниной на портале «Филантроп».
Комментарий юриста правовой группы Центра лечебной педагогики Павла Кантора:
«У нашего государства сейчас нет системного понимания, как помогать людям с психическими расстройствами — при том, что этих людей в обществе становится все больше. Но государство эту проблему осознает. Обсуждение темы психического здоровья присутствует в публичном дискурсе, на площадках общественных организаций и государственных органов. Двигается оно в основном в двух направлениях. Во-первых, надо разработать концепцию психического здоровья и изложить в ней основные цели и задачи, которые должна решать страна. Во-вторых, надо реформировать законодательство психической помощи и привести его в соответствие с современными экономическими, гуманистическими, правовыми и медицинскими реалиями.
У нас, например, устаревшая система диспансерного наблюдения за людьми с психическими расстройствами — противоречивая, нелепая, создающая большое количество затруднений. В частности, нужно решить вопрос с диспансерным наблюдением не по месту жительства, а там, где выбирает гражданин, сделать более прозрачной и доступной процедуру постановки на диспансерное наблюдение, процедуру снятия с наблюдения.
Также нужно пересмотреть перечень противопоказаний для осуществления отдельных видов деятельности для лиц с психическими расстройствами. Сейчас очень многие инициативы по привлечению людей с психическими расстройствами в трудовую деятельность формально противоречат закону. Например, людям с психическими расстройствами запрещено работать в общепите — а пищевое производство давно стало стандартизированным рабочим процессом, где исключены риски, которые подразумевал этот запрет.
Еще у нас сейчас не урегулирован вопрос применения мер физического стеснения и изоляции так, как этого требуют международные стандарты. Это, с одной стороны, провоцирует злоупотребления, с другой, создает риски для врачей и пациентов. У нас остаются правовые неопределенности в целом ряде вопросов — о том, например, можно ли применять меры физического стеснения по отношению к детям, по отношению к лицам с психическими расстройствами, находящимся не в психиатрических стационарах, а в обычных.
Также у нас существует конфликт законодательства о психиатрической помощи и законодательства о социального обслуживания там, где они пересекаются. Это касается психоневрологических интернатов.
Если социальное обслуживание у нас основано на принципах исключительно добровольности и согласия человека, то психиатрическая помощь невозможна без определенного ограничения прав человека. Соответственно, там есть противоречия.
Самое простое — может человек свободно выйти из психоневрологического интерната или нет. Если мы позволяем человеку с психическим расстройством выйти из интерната, когда он этого хочет, мы не столько защищаем его права и свободы, сколько подвергаем его риску. Здесь должны быть проработаны нормы о том, как оформляется выход человека с психическим расстройством, как оформляется отказ от социального обслуживания, какой в связи с этим должен быть контроль за процессом, чтобы, с одной стороны, не ограничивать права человека, с другой стороны, обеспечить ему защиту, в том числе от него самого.
Остается нерешенным вопрос защиты прав лиц с психическими расстройствами, потому что практика показала, что лица с психическими расстройствами обладают особой правовой уязвимостью. Когда нарушаются права обычного человека, он может обратиться в суд, полицию, прокуратуру, вышестоящие органы и получить защиту.
Человек с психическим расстройством формально может сделать то же самое, как и любой другой. Но он испытывает трудности с формулированием своих жалоб. Он понимает, что его права нарушаются, но ему трудно понять, кто их нарушает, кому на это жаловаться. Возникает необходимость в некоем специальном лице, которое оказывает помощь в решении именно этой проблемы. Эта функция упомянута в ст.38 Закона о психиатрической помощи, где говорится о службе защиты лиц с психиатрическими расстройствами. Но до сих пор эта функция у нас в стране реализована не была.
Какая-то часть лиц с психическими расстройствами обладает всеми правами и обязанностями в той же мере, что и все остальные. Кроме этого, есть те, кто ограничен в дееспособности или вовсе лишен ее. Законодательство об этих гражданах тоже требует пересмотра, потому что создает определенные проблемы.
Основная проблема — непонятно, как быть, если у такого человека не находится близкого родственника, который готов взять на себя функции опекуна или попечителя. Сейчас законодательство говорит, что опекуном или попечителем гражданина может быть либо гражданин, либо организация, куда он помещен под надзор. На самом деле даже сейчас юридически мы прекрасно понимаем, что возможна и третья ситуация — что нет такого гражданина и он не помещен в интернат, потому что он не хочет или интернат его не берет.
Теоретически есть разные варианты решения этой проблемы. Общественностью продвигается законопроект о распределенной опеке. Он предусматривает возможность распределения опеки между несколькими лицами, как гражданами и организациями, в том числе, теми, куда гражданин не помещен под надзор, то есть создание альтернативной модели опеки. Возможны другие, например, модель государственных профессиональных опекунов.
Что касается концепции психического здоровья, речь там идет не о юридических мерах, а о социальных. Эксперты формулируют основные направления. Это перенос психиатрической помощи из стационарного звена в амбулаторно-поликлиническое и надомное. Развитие дневных и ночных стационаров, обучение врачей современным подходам, комплаентность, использование современных медикаментозных и немедикаментозных средств лечения. Это обучение общества, начиная с детей, с точки зрения профилактики собственного психического здоровья, с точки зрения отношения к лицам с психическими расстройствами и преодоления отчуждения.
При поддержке Фонда президентских грантов Центр лечебной педагогики активно участвует во всех этих мероприятиях. Центр является одним из головных разработчиков законопроекта о распределенной опеке. Разрабатывает предложения по изменению закона о психиатрической помощи. Участвует как эксперт в разработке концепции психического здоровья. Прорабатывает механизм регуляторной гильотины по изменению государственного регулирования в различных сферах с точки зрения защиты лиц нашей категории. Участвует в разработке санитарных правил и нормативов для организаций социального обслуживания и образования. А также занимается проблемой реформирования системы оказания медицинской помощи для лиц, находящихся в ПНИ».
Мнение врача-психиатра ЦЛП, учредителя Ассоциации психиатров и психологов за научно обоснованную практику Артема Новикова:
«У нас категорически мало лекарств, которые разрешены для применения в детской практике, это одна из проблем практикующего детского психиатра. За рубежом есть ряд лекарств, которые активно применяются с раннего возраста, хорошо исследованы и считаются приоритетными. В РФ они не одобрены для детей и поэтому почти не используется в государственной медицине. В коммерческой медицине это проще решается, но риск для врача всегда остается.
Зато мы можем чуть ли не с 3 лет лечить детей аминазином и галоперидолом, хотя очевидно, что есть препараты с гораздо более благоприятным соотношением риск/польза. И каждый раз ты находишься на перепутье. Что сделать? Назначить разрешенный, давно используемый, неоптимальный старый препарат, который доказал свой проигрыш в сравнении с новыми? Или рискнуть и назначить не одобренный для детей новый препарат, хорошо себя зарекомендовавший в исследованиях и зарубежной практике с непонятными юридическими последствиями такого назначения?
Для меня очень важна история про удаленность психиатрии от народа, это надо менять.
По статистике, то или иное психическое нарушение к 18 годам есть у каждого седьмого ребенка. Мы с этим не справимся, пока будет сидеть в своих кабинетах.
Нам нужно приближаться к людям, но не в белом халате с галоперидолом в руках, а в обычной рубашке, с улыбкой на лице и готовностью объяснить, чем мы занимаемся и как можем помочь.
Нам нужно приходить в школу, беседовать с учителями и объяснять «этот мальчик не безалаберный хулиган, а ребенок с синдромом дефицита внимания и гиперактивности, чтобы ему помочь, нужно делать вот это» или «эта девочка в зоне риска по развитию генерализованного тревожного расстройства, давайте сделаем вот это и уменьшим ее шансы на контакты с психиатром в будущем».
Добавить комментарий