В нашей практике нередко возникает вопрос о том, что выход человека из ПНИ упирается в согласие или несогласие врачебной комиссии с тем, что человек может проживать самостоятельно. Сейчас такое положение зафиксировано в ст.ст. 41–44 Закона «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании». Со стороны Правительства, в первую очередь Министерства труда и социальной защиты, исходит мнение о необходимости сохранения этого порядка неизменным и в ходе реформирования законодательства о психиатрической помощи и социальной защите. В этой связи полезно обратиться к позиции высшей судебной инстанции страны по этому вопросу – комментирует юрист РБОО «Центр лечебной педагогики» Павел Кантор.
В своей практике Конституционный суд Российской Федерации несколько раз обращался к вопросу о том, является ли принудительное (то есть, без воли самого лица) содержание в учреждении социальной защиты ограничением прав лица, и допустимо ли такое решение на основании заключения врачебной комиссии. Так, в Определении от 19.01.2011 N 114-О-П по делу Ибрагимова, КС сказал: «Принудительное помещение недееспособных лиц в специализированные (психоневрологические) учреждения для социального обеспечения представляет собой ограничение их конституционных прав, в частности права на свободу и личную неприкосновенность (статья 22 Конституции Российской Федерации) и права на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства (статья 27 Конституции Российской Федерации)».
Также КС указал, что «государство обязано предусмотреть такой порядок и процедуру решения вопросов социальной поддержки недееспособных лиц, при соблюдении которых обеспечивалась бы реализация их прав». Конкретно применительно к врачебной комиссии КС указал, что «помещение недееспособного лица в специализированное (психоневрологическое) учреждение для социального обеспечения, по решению органа опеки и попечительства на основании заключения врачебной комиссии с участием врача-психиатра, даже с учетом возможности принятия такого решения в коллегиальном порядке не может компенсировать отсутствие судебного контроля, поскольку только суд по итогам объективного и всестороннего рассмотрения дела вправе принимать решения об ограничении прав личности, имеющих конституционный характер».
Понятно, что аналогичную позицию следует распространять и на выписку, поскольку отказ в выписке с точки зрения конституционных прав аналогичен принудительному помещению.
По этим основаниям суд определил, что действующее законодательство, по своему конституционно-правовому смыслу «не предполагает помещение лица, признанного в установленном законом порядке недееспособным, в специализированное (психоневрологическое) учреждение для социального обеспечения на основании решения органа опеки и попечительства, принятого по заключению врачебной комиссии с участием врача-психиатра».
Отсюда с неизбежностью следует и то, что законодательство не предполагает и отказ в выписке из учреждения как для дееспособного, так и для недееспособного гражданина по такому основанию.
Следовательно, попытка зафиксировать в законодательстве порядок выписки, поставив условием положительное заключение врачебной комиссии и придав таким образом процедуре выписки разрешительный характер, противоречит позиции КС РФ.
Кроме того, в Определении от 03.07.2008 N 612-О-П КС указал, что «основаниями для помещения в такое учреждение являются личное заявление лица и заключение врачебной комиссии с участием врача-психиатра, содержащее сведения о наличии у этого лица психического расстройства. Тем самым исключается возможность принудительного нахождения лица в психоневрологическом учреждении». «Что касается оспариваемого заявителем положения абзаца второго части второй статьи 44 Закона Российской Федерации "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" (то есть, положение о выписке лишь с согласия врачебной комиссии), то оно адресовано прежде всего администрации психоневрологических учреждений, на которую статьями 16 и 18 названного Закона возложена обязанность по оказанию гражданам психиатрической помощи, включая социально-бытовую помощь лицам, страдающим психическими расстройствами. Соответственно, данное законоположение, призванное обеспечивать эффективную социальную защиту лиц, по состоянию здоровья не способных проживать самостоятельно, само по себе не может рассматриваться как препятствующее реализации такими лицами гарантированных им конституционных прав, в том числе права свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства».
Также в определении от 26 мая 2011 г. N 727-О-О, суд указал (ссылаясь на Определение 612-О-П), что «оспариваемое законоположение (ч. 2 ст. 44 Закона о психиатрической помощи), призванное обеспечивать эффективную социальную защиту лиц, по состоянию здоровья не способных проживать самостоятельно, само по себе не может рассматриваться как препятствующее реализации такими лицами гарантированных им конституционных прав, в том числе права свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства»!
Иными словами, Конституционный суд многократно подчеркивал, что любые врачебные комиссии при поступлении или выписке из учреждения социального обслуживания призваны лишь решить вопрос о наиболее эффективной социальной защите человека в данной ситуации, но ни в коем случае не могут быть основанием для ограничения конституционных прав.
Именно такой подход зафиксирован в ожидающем рассмотрения во втором чтении законопроекте, согласно которому комиссия по выписке и временному выбытию изучает положение человека, выявляет его волю (то есть, служит целям его эффективной социальной защиты), но не может решать вопрос о его конституционных правах.
Добавить комментарий