Продолжаем публиковать фрагменты встречи руководителя правовой группы ЦЛП Романа Дименштейна с сотрудниками проекта учебного проживания Центра лечебной педагогики (часть 1 – здесь, часть 2 – тут).
Сотрудники: Один из ребят делает замечание другому. Как реагировать?
Роман Дименштейн: В подростковом возрасте самый универсальный прием – это юмор. Я бы юмористически комментировал такие вещи.
Сотрудники: Он отмечает некорректность поведения и называет правильность действий, но форма выражения – грубая, осуждающая. Если юмор не пришел вовремя, нужно описать, какие последствия могут быть у ситуации? Вернуть человека к обсуждению ситуации? У ребят разная степень эмоциональности, разные реакции на моменты агрессии или чьи-то неадекватные действия.
Роман Дименштейн: То есть каким-то ребятам какие-то сцены трудно переносить. При этом для них большая ценность этого общежития, они хотели бы жить в квартирах, быть вместе, но это трудно переносить. А это какие-то вещи, которые имплементированы в жизнь, или они постепенно могут «рассосаться»?
Сотрудники: «Трудные» ребята присоединились позже. Например, был ритуал совместного ужина, но из-за одной девушки все рушилось, и она теперь ест одна у себя в комнате.
Роман Дименштейн: А она хочет вместе?
Сотрудники: Конечно, она тянется туда, где все.
Роман Дименштейн: Но она ради ценности побыть вместе пока не может с собой справиться? Или это вообще для нее нереально?
Сотрудники: Малореально.
Роман Дименштейн: Но, как всегда, вопрос интеграции остается. Возможно движение навстречу друг другу – так что, возможно, это будут хотя бы 5-10-минутные участки чаепития, когда ей удастся побыть вместе со всеми? Побыть и снова уйти.
Сотрудники: Так это и происходит, только вне приема пищи, она играет, находится в общем пространстве. Но что касается еды, пришлось разделить, было очень сложно.
Роман Дименштейн: Ну и что? Вы как-то катастрофически к этому относитесь? Может быть, что какой-то человек не готов пока к тому, чтобы вместе со всеми. Или на самом деле, может быть, они не готовы? Но всё равно им надо дать время, чтобы сплотиться, быть готовыми, чтобы можно было им предложить: «Сейчас мы поели, давайте на пятнадцать минут попить чай позовем Катю?». Не согласятся, так не согласятся. Может быть, в некоторый момент они захотят испытать такой опыт, скажут: «Давайте попробуем».
Сотрудники: Наверно да. Наверно нужно больше времени. Очень большая разница.
Роман Дименштейн: В принципе, этот фактор, что человек хочет оказаться в общей ситуации, должен постепенно работать. Пробовать, объяснять, «вот видишь, пока не получилось». Не получилось то, не получилось это… очень важно для начала хотя бы не делать вот этого одного, и тогда будет какой-то шажочек, и мы сможем иногда быть вместе. Иногда бывает, внутри человека это срабатывает – ради того, чего он хочет. Постепенно – быстро он не может, это пока что не в его воле – постепенно запускаются внутренние механизмы, что-то перестраивается под приемлемые, нужные для него формы поведения.
Ну так что? Я надеюсь, что ни у кого из вас нет «шокера» все-таки в кармане? Тогда можно продолжать дальше.
Еще раз напомню, что все этические правила являются некоторым инструментом, а за ними стоят какие-то цели. Например, четко выполнять этическое правило «уступать очередь кому-то» – это не так важно, как сделать, что человек меняется и в каких-то ситуациях начинает вставать на точку зрения другого. Посмотреть на какую-то ситуацию чужими глазами – куда более ценная вещь.
Я все время говорю, что есть какой-то важный, тонкий уровень, тот, из которого строится потом самостоятельно человеком его собственная этическая система. Просто так приучать его к каким-то этическим правилам, вручить ему и сказать: «На, пользуйся!» – невозможно. Этические правила – это то, что строится, исходя из некоторого опыта. В этом опыте важно, в частности, каким-то образом научиться относиться к авторитетам. Человек по идее должен научиться выбирать в каких-то вопросах себе авторитет, чтобы ориентироваться, на его позицию опираться. Некоторым кажется, что взрослость – это когда человек уже не опирается ни на какие авторитеты, а во всем является авторитетом сам для себя. Но с точки зрения психиатрии человек, у которого вообще нет авторитетов, – в зоне риска по психическому заболеванию, а никакая не взрослость. А у вас-то как? Вот ваши ребята, на кого они будут ориентироваться?
Сотрудники: Кажется, все же для них кто-то является авторитетом. Для кого-то – родители.
Роман Дименштейн: «А бабушка говорит то-то и то-то». Но бабушка является авторитетом в другом мире, в домашнем.
Сотрудники: На квартире есть только сопровождающие и клиенты. Методом исключения остаются только сопровождающие.
Роман Дименштейн: Могут быть разные вопросы. Допустим, у вас есть кто-то из клиентов, кто в чем-то хорошо разбирается – я не про этические вещи говорю, а про другие. У кого абсолютный слух, тот хорошо разбирается в музыке – он может в своих вопросах стать авторитетом для нас для всех, в том числе и для сопровождающего. На некоторых квартирах очень хорошие художники были – клиенты, они в своем деле тоже могут быть для нас авторитетом. Но надо понять и передать постепенно это. Не сказать: «Я тут авторитет», а сформировать свою авторитетность в нужных для вас вопросах в вашем мире, который вы строите.
И вообще опора на авторитеты – это очень важная вещь как раз для того, чтобы не доходить до каких-то крайних точек. Чтобы всё удавалось (не всё, конечно, всё невозможно – тут правильно прозвучало, что всего мы предусмотреть не можем, это гордыня, – но для того, чтобы сделать мир, в котором вы живете, более стабильным и более предсказуемым), хорошо бы иметь ситуацию, когда по каким-то вопросам мы можем к кому-то обратиться, услышать его мнение и принять. Когда каждый человек по каждому вопросу имеет собственное мнение, это сложно. Но при этом авторитеты нужны не для того, чтобы вообще не иметь своей точки зрения.
Тут важно, чтобы не было путаницы. Художников учат каким образом? Они часто копируют картины великих художников. Они всматриваются, вчитываются в их стиль, мазок и прочее, и это же не для того, чтобы потом рисовать, как они. Как ни парадоксально, это все делается для того, чтобы потом человек лучше почувствовал свой собственный стиль. Он глубоко уходит в какие-то чужие стили для того, чтобы постепенно сформировался его собственный, чтобы он его лучше почувствовал. И обращение к авторитетам тоже постепенно у человека внутри выстраивает понимание, в каких ситуациях лучше спросить, опереться на чье-то мнение, а что он хорошо понимает сам.
Взрослость, как мы понимаем, – это не послушание. Это человек учится понимать, когда ему обращаться к авторитету, когда нет, когда ему опираться на чью-то помощь, а когда решить самому. И тогда ситуация с авторитетами не препятствует формированию своей точки зрения.
Может быть, вы знаете такой пример. Молодого человека в керамической мастерской очень отговаривали от трудоустройства на открытом рынке – потому что он все-таки довольно особенный, и боялись, что он может пострадать, что его обидят. А он во время отпуска, не послушавшись ни родителей, ни старших работников мастерской, никому ничего не сказал, пошел и устроился. И когда уже там прошел некоторый испытательный срок и ему предложили постоянную работу, только тогда он открыл всем, что устроился на работу. При этом он уважительно относился к родителям, он уже умел это, уважительно относился к старшим товарищам, с которыми ремеслом занимался, но его видение ситуации уже сформировалось до такой степени взрослости, что он смог обойтись без их помощи и, утаив это, устроиться на работу. Он долго активно пользовался системой авторитетов, и сейчас по каким-то вопросам (например, ему про политику надо поговорить с кем-то) он знает, с кем поговорить, чтобы разобраться самому в этих ситуациях. Он какую-то свою систему понимания, систему мира, строит и знает, с кем имеет смысл про это говорить.
Я задаю какие-то вопросы: «А что вы будете делать в такой ситуации, а что в такой ситуации?». И это все какие-то крайние ситуации, они такие уже запущенные. Это говорит о том, что, конечно, бывают импульсы, когда что-то резко происходит, но часто бывает, что что-то назревает, а мы не знаем, что делать с этим. Что-то назревает, что-то усиливается, какие-то хаосные тенденции, и непонятно, что делать. Я говорю про предусмотрительность. Я говорю не про то, чтобы всё рассчитать, что мы будем делать в критической ситуации. Лучше бы постепенно научиться видеть, что там происходит внутри, какие там проблемы назревают; быстрее выходить на контакт и решать эту напряженность, пока ни до чего острого еще не дошло.
Продолжение следует
Добавить комментарий