Регионы уменьшают доступность социальных услуг для людей с инвалидностью – ограничивается объем помощи и снижаются тарифы. Подробный рассказ и комментарий юриста правовой группы Центра лечебной педагогики Павла Кантора – в материале Сергея Гурьянова на портале «Известия».
По мнению Павла Кантора, вся мировая практика поддержки уязвимых слоев населения показывает, что для организации эффективной системы помощи необходимо привлечение негосударственных (в первую очередь – некоммерческих) организаций. Приводим полный текст его комментария:
«Дело в том, что в таких вопросах обычно недостаточно простой служебной мотивации и заинтересованности социальных работников, а требуется определенная идейная мотивация. А идейно мотивированные коллективы обычно складываются не в рамках формальных государственных институций, а в некоммерческих (благотворительных, религиозных, профессиональных, родительских, пациентских и т.д.) организациях.
Однако специфика рынка социальных услуг состоит в том, что у получателей такой помощи (инвалидов, пожилых людей и т.д.), как правило, нет денег, чтобы самим оплатить услуги поставщиков. Поэтому единственным вариантом является государственная поддержка тех негосударственных организаций, которые оказывают услуги таким категориям. Эта поддержка может принимать разные формы, однако практика показала, что такая поддержка, как гранты, субсидии и т.п., недостаточно эффективна. Почему? Потому что в этом случае организацию, которая получает помощь, выбирает государство. А лучше всего, если организацию выбирает сам получатель, а государство уже поддерживает того, кого выбрали сами нуждающиеся люди.
Именно такую систему должен был реализовать вступивший в силу в 2015 году Закон № 442-ФЗ «Об основах социального обслуживания». По мысли авторов закона, государство только признает гражданина нуждающимся в социальном обслуживании и определяет виды и периодичность услуг, которые ему нужны (это отражается в ИППСУ – Индивидуальной программе предоставления социальных услуг), а также ведет реестр поставщиков, то есть перечень организаций, которые эти услуги оказывает. А гражданин, имея ИППСУ, может обратиться к любому поставщику, входящему в перечень. Государство же, по итогам оказанных услуг, выплачивает поставщику компенсацию.
Поскольку социальное, экономическое, демографическое положение в регионах очень сильно отличается, то определять перечни услуг, стандарты их оказания, размеры и порядок выплаты компенсации было поручено самим регионам.
Изначально, когда закон ввводился в действие, перечни, объемы, стандарты и стоимость услуг определялись из некоторых теоретических рассчетов о том, что необходимо тем или иным категориям граждан. И закон заработал. Во многих регионах появились негосударственные поставщики, в том числе для детей-инвалидов, к которым стали все больше и больше обращаться люди, а государство выплачивало им компенсацию.
Однако в последние годы мы видим, что регионы принимают меры, направленные на сокращение поддержки негосударственных поставщиков, работающих по системе закона № 442-ФЗ. Это выражается в разных регионах в разных формах. В некоторых регионах, как описано в статье, это выражается в сокращении объема услуг (если раньше гражданину при признании его нуждающимся в социальном обслуживании могли вписать количество услуг в формулировке «по мере необходимости» или «по обращению», то теперь останавливается жесткое предельное количество – «не более такого-то количества услуг в неделю/месяц)». Это может выражаться в установлении явно заниженных, по сравнению с реальной стоимостью услуг, размеров компенсаций. В Санкт-Петербурге, например, установлен понижающий «коэффициент бюджетного финансирования», который позволяет региону снизить размер компенсации поставщику в зависимости от объема заложенных в бюджет на эти цели средств. В Москве оказание полустационарных услуг негосударственными поставщиками фактически саботируется бюрократическими методами. В некоторых регионах возникают избыточные административные барьеры для получения компенсации. И так далее. В чем же причина этого?
Можно, конечно, списать это на общие экономические проблемы, связанные с COVID-19 и СВО. Стало меньше денег, которые регионы могут потратить на социальную поддержку, тем более «отдать на сторону».
Можно упомянуть и тот мотив, который указывается самим Минтрудом, – это позволяет сократить «приписки» и раздувание объемов помощи со стороны недобросовестных или некомпетентных поставщиков. Это имеет место, однако такая проблема может быть решена и иначе – организацией прозрачности оказания социальных услуг и установлением должного контроля.
Я же считаю, что проблема тут глубже. Дело в том, что многие потенциальные получатели помощи – и особенно это относится к детям и взрослым с психическими расстройствами – не «учтены» государством. До появления негосударственных поставщиков в системе государственной помощи для них практически не существовало нужных услуг, за исключением разве что стационарных организаций – домов для детей-инвалидов и психоневрологических интернатов. В результате те, кто не мог или не хотел в них попадать, просто сидел дома или обращался к частным помогающим организациям.
Это объясняет и то, почему большинство возникших негосударственных поставщиков специализируется на помощи именно этой категории. По мере внедрения закона 442-ФЗ эти люди стали «выходить из тени» и обращаться к негосударственным поставщикам, а те, в свою очередь, обращаться к государству за компенсацией. Государство оказалось просто не готово к такому количеству получателей и, соответственно, к финансированию такого объема помощи. И регионы стали так или иначе «саботировать» работу закона № 442-ФЗ. Эта проблема стала ясна еще несколько лет назад, а в последнее время только обострилась.
Предлагаются и обсуждаются разные способы ее решения. Например, установление на федеральном уровне минимального размера компенсаций за услуги, меньше которого регионы платить не могут. Или введение регионального социального стандарта – минимального перечня и объемов услуг для разных категорий получателей, который не может быть уменьшен регионами. За последние годы на федеральном и региональном уровнях было немало обсуждений проблемы «барьеров для негосударственных поставщиков». Я считаю, что настоящее решение этой проблемы наступит не раньше, чем регионы выявят истинное количество нуждающихся в социальном обслуживании граждан и их реальные потребности. В этом направлении работа также ведется. Так, в ФГБУ ФНЦРИ им. Г.А. Альбрехта с участием представителей некоммерческого сектора разрабатывается «методика типизации» для людей с инвалидностью, в том числе с психическими нарушениями, которая позволяет выявлять нуждаемость гражданина в социальных услугах и их объеме, исходя из его социального функционирования. Однако до поголовного скрининга людей в регионах (своего рода «социальной переписи населения») еще очень далеко. Но я считаю, что только когда регионы будут более или менее ясно представлять количество людей, нуждающихся в социальных услугах, и необходимый объем этих услуг, у регионов появится возможность заложить в бюджеты достаточный объем финансирования и, соответственно, установить справедливый размер компенсаций и снять для граждан барьер для доступа к социальным услугам.
Еще добавлю, что я не вижу тут прямого противоречия федеральному законодательству, поскольку регионы имеют право сами устанавливать и перечни, и объемы услуг. Противоречие тут только в широком смысле, поскольку Конвенция ООН по правам инвалидов, Конституция и Закон № 442-ФЗ требуют от государства поддерживать и развивать систему социальной поддержки, а не сокращать ее».
Добавить комментарий