С предшествующими событиями истории Андрея Д. можно познакомиться по ссылкам с /node/613 и http://new.osoboedetstvo.ru/node/611.
11 октября состоялось второе судебное заседание по делу о восстановлении дееспособности Андрея Д.
С помощью представителей прессы, а также друзей и одноклассников Андрея удалось собрать заметную группу поддержки – к началу заседания в суд приехало до 30 заинтересованных наблюдателей, включая нескольких аккредитовавшихся представителей СМИ. Учитывая опыт первого заседания, мы предполагали, что «сочувствующим» придётся находиться в холле и оттуда фиксировать происходящие события и оказывать моральную поддержку Андрею.
Однако общественное внимание сыграло свою роль: судья разрешила внести в зал дополнительные сидения, чтобы процесс могли наблюдать все люди, пришедшие поддержать Андрея (на предыдущем заседании об этом не могло быть и речи), и согласилась заслушать свидетелей со стороны Андрея – психолога Анну Пайкову и подругу Андрея Надежду Пелепец.
Сначала были опрошены вызванные судьей свидетели. Доктор из ПНИ в ответ на вопрос, может ли Андрей жить за стенами интерната в обычной обстановке, сказала, что работала психиатром на скорой помощи и может засвидетельствовать, что в каждом доме найдётся человек с похожими особенностями и это не мешает ему жить обычной жизнью. Юрист-представитель ПНИ тоже сказал, что не видит препятствий к тому, чтобы Андрей жил вне интерната. Из этих высказываний сложилось впечатление, что интернат совсем не прочь отпустить Андрея. Такая позиция очень необычна: как правило, представители ПНИ развернуто объясняют, почему человек не сможет жить вне интерната и как ему это повредит. Больничный врач сообщил, что ПКБ №1 Андрей находится в режиме «открытых дверей», т.е. живёт в отделении, где двери не запираются и режим соблюдается не благодаря охране, а потому, что там находятся адекватные люди, сами способные соблюдать режим. Это вызвало у судьи естественный вопрос: «А что же он тогда у вас делает?». На что врач ответил, что Андрей находится не столько на лечении, сколько на реабилитации: в больнице у Андрея есть доступ к фортепьяно, он помогает готовить концерт, может гулять, и вообще в больнице у него больше возможностей подготовиться к обычной жизни.
После этого адвокат Андрея, судья и прокурор задали вопросы Анне Пайковой и Надежде Пелепец. Вопросы касались тех же тем: может ли Андрей жить обычной жизнью и что могло бы послужить препятствием к этому. Из ответов следовало, что худшего места, чем интернат, для жизни Андрея нет, а вне интерната он получит возможность учиться и работать, что необходимо ему для реализации как личности, и вполне способен жить самостоятельно при поддержке близких людей.
Всё это время судья пыталась выяснить, почему же ПНИ раз за разом госпитализирует Андрея. В чём заключаются обострения, почему его приходится везти в острое отделение? Причину последней экстренной госпитализации психиатр из ПНИ описала так: Андрей самостоятельно стирал свою одежду в раковине и развешивал её по комнате. Ему объясняли ненужность такого поведения, потому что он может отдать одежду в прачечную, но он настаивал. Всем присутствующим, включая судью, такая причина показалась довольно странной, хотя на суде так и не прозвучало главное: в интернате к человеку не возвращается его личная одежда, каждый раз после стирки ему предлагают выбрать из общей корзины что-нибудь по размеру. Андрей всего-навсего хотел ходить в своём.
В результате вопрос об «острых состояниях» Андрея остался до конца не прояснённым, поэтому судья решила вызвать свидетелем больничного врача, который наблюдал Андрея при поступлении в больницу, в состоянии, которое ПНИ посчитал острым.
Отметим, что общественное внимание к этому процессу и освещение его в прессе играют очень важную роль. Во-первых, человек, к которому приковано общественное внимание, интернату совсем не нужен, что облегчает задачу «вынуть» его из ПНИ. А во-вторых, судья и прокурор много раз встречались с ситуациями, когда человеку возвращают дееспособность и вытаскивают из интерната с целью завладеть его имуществом. Но если мы сами распространяем информацию об этом деле и зовём прессу и сочувствующих, становится очевидно, что цели у нас другие. Следующее заседание назначено на 18 октября, 12:00.
18 октября состоялось ещё одно судебное заседание по делу о восстановлении дееспособности Андрея Д.
Заседание было относительно коротким, группа поддержки Андрея опять собралась в заметном количестве. В качестве свидетелей приехали два врача из ПКБ №1.
Сначала судья заслушала вызванных свидетелей – двух врачей, которые принимали Андрея при госпитализаций зимой и весной. Судья хотела узнать, в чём заключались острые состояния. Врачи выступали в обратном хронологическом порядке. Врач, принимавшая Андрея весной, сказала, что никаких психотических явлений не было, а привезли Андрея по причине конфликта (того самого, со стиркой). Судья резонно спросила, почему же тогда Андрея держали в остром отделении несколько недель и только потом перевели в санаторное отделение. Доктор ответила, что они не могут основываться на первом восприятии, а должны понаблюдать; но когда выяснилось, что никаких эксцессов нет, уже в остром отделении Андрею организовали благоприятный режим и дали возможность встречаться с друзьями, много гулять. Из слов второго врача следовало, что причина зимней госпитализации в том, что в ПНИ Андрея неаккуратно лечили нейролептиками.
После врачей судья согласилась заслушать свидетеля, вызванного адвокатом Андрея – д.пс.н., профессора О.С. Никольскую, которая знает Андрея с 4-х лет. Общаясь с ним в последнее время, она была удивлена и обрадована тем, что тяжёлые условия не сломали Андрея, а наоборот, он стал самостоятельным и ответственным. Общий смысл её ответов таков: Андрей вполне готов к обычной самостоятельной жизни, которая будет для него куда более полезной, чем пребывание в интернате.
На этом опрос свидетелей закончен, Андрей направлен на экспертизу в ГНЦССП им. В.П. Сербского (ожидается, что экспертиза будет проведена в течение месяца), после чего будет назначено завершающее заседание, где судья огласит решение.
Добавить комментарий