«Доступная среда для наших детей, особенно детей с ментальными нарушениями, которых большинство в структуре детской инвалидности и среди детей с ограниченными возможностями здоровья, их особые потребности состоят в людях, людях квалифицированных, людях достаточных, в сопровождении тьюторов в инклюзии и в коррекции. Где эти возможности? Только опять в финансировании системы образования, рассчитанном по-новому», – публикуем полный текст доклада и презентацию Елены Багарадниковой, исполнительного директора РОО помощи детям с РАС «Контакт», на круглом столе «Особые дети – обычная жизнь. Нормализация жизни особого человека» в Общественной палате РФ.
Статистика – мать планирования – хромает у нас на обе ноги. Система образования говорит нам о том, что у нее 734 000 детей с ОВЗ, то есть с особыми образовательными потребностями. При этом совершенно другие цифры, 720 000, дает Министерство соцзащиты и говорит нам, что это дети с инвалидностью. Получается при этом, что образование где-то потеряло около 400 000 детей. Где они? Собственно говоря, невидимые дети – это не только дети, у которых есть инвалидность или статус «ребенок с ОВЗ», это также дети, которые не имеют таких статусов и не могут их получить в связи с тем, что не все слова в нашем законодательстве отражают необходимую суть.
Нам «особые образовательные потребности» были в свое время заменены на «ограниченные возможности здоровья», и я подчеркну еще раз, что этот термин некорректный. Именно из-за того, что у нас идет привязка законодательства к заболеваниям – а федеральные государственные образовательные стандарты у нас определяют 9 нозологий, по которым оказывается детям помощь, – все остальные дети, которые не попали в эти 9 категорий, оказываются вне правового поля и, соответственно, в помощи не нуждаются, по мнению государства.
Однако хочу обратить ваше внимание, что такие острые вопросы, как, например, тьюторское сопровождение детей, решаются иначе. Здесь прозвучало уже замечание о том, что не положен тьютор. Это неправда, тьюторы положены всем детям, любым абсолютно. Я хочу обратить на это внимание, прежде всего, родительского сообщества. Законодательство здесь носит не запретительный, а разрешительный характер, и пускай образование нам само доказывает, почему ребенку тьютора не надо.
Это одна из причин наиболее частых обращений родителей в нашу организацию, и с эти мы имеем дело повсеместно во всех регионах. Здесь речь идет и о нехватке кадров, и о том, что качественная работа этих специалистов тоже вызывает большие вопросы. Поэтому еще раз повторюсь. Термины важны! Статистика важна!
На этом слайде вы видите график, который отражает не только состояние образования для детей с расстройствами аутического спектра. Уверяю вас, что так же выглядит график того, что видит система образования в любой нозологической группе. Это означает, что только в школе у нас образование становится обязательным, поэтому, как только мы имеем дело с ранней помощью, о которой уже говорили коллеги мои, как только мы имеем дело с профессиональной подготовкой, дети опять куда-то исчезают, снова становятся невидимыми, опять система образования их не замечает. Где они? По домам.
Проблема подготовки кадров, проблема тьюторского сопровождения и обеспечения, проблемы любого другого характера, которые мы на самом деле имеем, можно приписывать чему угодно. Но корень их кроется в нормативно-подушевом финансировании. Я говорю неудобные для Деда Мороза вещи, но мой заказ к нему про то, что давайте-ка мы будем относиться с открытыми глазами к тому, что происходит с финансированием образования для детей с ограниченными возможностями и инвалидностью. Если с инвалидностью у нас еще как-то кое-где какие-то коэффициенты подушевого финансирования существуют, то для детей с ОВЗ в большинстве случаев этот коэффициент не составляет больше, чем единица. Один к одному. Например, про Москву на следующем слайде я расскажу.
Обратите, пожалуйста, внимание те, кто хочет разобраться. Нормативно-подушевое финансирование, которое идет за каждым ребенком, включает в себя огромный перечень того, что из него должно быть оплачено. В том числе это труд специалистов, которые работают с этим ребенком. И если у нас оплачивается труд специалистов ровно такой же суммой для детей с ОВЗ, которые как раз нуждаются в создании специальных образовательных условий, то вне финансового обеспечения у нас остаются и малая комплектность классов, и занятия со всеми многочисленными специалистами, которые необходимы ребенку для того, чтобы он мог получить образование. Отсутствие коэффициентов равно нарушению права на образование ребенка с ограниченными возможностями здоровья или инвалидностью.
В некоторых регионах у нас приняты обоснованные коэффициенты, в некоторых коэффициенты приняты необоснованные. Нужен перерасчет. И это должно перестать быть обязательством регионов, которое можно проигнорировать. Нормативно-подушевое финансирование, коэффициент к нему, должно носить обязательный характер, и это, наверное, первое и основное, что мы хотели бы донести во всех регионах до родителей, до всех общественных организаций и, конечно, до органов власти.
Пример Москвы показывает нам, что 8% от требуемых сумм обеспечивается на образование ребенка с ограниченными возможностями здоровья. И это Москва, самый богатый город нашей страны.
Если мы говорим про статус «ребенок с инвалидностью», то сумма необходимого обеспечения будет составлять 16%. Лучше, но как вы считаете, можно на это создать специальные образовательные условия?
Откровенно говоря, моя общественная жизнь началась в Общественной палате восемь лет назад, когда при переходе на подушевое финансирование у школы моего ребенка, первого ребенка с аутизмом, – а я многодетная мама, у меня теперь большой опыт взаимодействия с организациями образования – упало финансирование в 13 раз. Это свело на нет все возможности для моего ребенка и других детей, которые там обучались. За эти восемь лет ничего особенно не поменялось, потому что никак не менялись государственные обязательства в сфере финансирования образования. У нас хорошая нормативно-правовая база для начальной школы. Но правоприменение этого всего опять хромает на обе ноги. И никогда оно не выровняется, если не будет обеспечено финансами. Для регионов это должно стать обязательным.
Еще одна маленькая подзадача, которую, как мне кажется, важно здесь обозначить. Мы говорим здесь о деинституционализации всяких разных государственных институтов, которые занимаются проблемами наших детей и взрослых. Надо сказать, что образование в этой деинституционализации нуждается не меньше, потому что пока это система, наносящая детям вред и не приносящая того результата, на который мы хотели бы рассчитывать. Часто родители забирают детей на семейную форму образования, несмотря на то, что собственно говоря, это не самая лучшая из форм, и, тем не менее, они вынуждены делать такие вещи. При этом это единственная форма образования, которая также не обеспечивается никакими государственными обязательствами. Есть, по-моему, около 5 регионов, где есть небольшое финансирование, и это опять ответственность регионов, и это опять несправедливо. Это неравенство, потому что в большинстве случаев образование детей с ограниченными возможностями превращается в платное.
На что же у нас должны пойти эти средства, на которые мы рассчитываем? Доступная среда для наших детей, особенно детей с ментальными нарушениями, которых большинство в структуре детской инвалидности и среди детей с ограниченными возможностями здоровья, их особые потребности состоят в людях, людях квалифицированных, людях достаточных, в сопровождении тьюторов в инклюзии и в коррекции. Где эти возможности? Только опять в финансировании системы образования, рассчитанном по-новому. Так что я думаю, что образование должно быть достойное для всех, оно должно уважать человеческое достоинство и взрослых и детей, всех участников образовательного процесса, включая родителей этих детей. Мне кажется, нельзя никак развивать ни инклюзивное, ни специальное образование и существенно повлиять на его развитие, если регионы не примут на себя финансовые обязательства по обеспечению этих расходов.
Презентацию полностью можно скачать здесь.
Добавить комментарий