Круглый стол «Правовые гарантии оказания психиатрической помощи в РФ» состоялся в Комитете Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству 26 ноября 2019 года. В обсуждении приняли участие представители органов государственной власти, медицинских учреждений, а также профильных НКО, занимающихся помощью людям с психическими расстройствами и ментальной инвалидностью. Публикуем видеозаписи нескольких выступлений.
Вступление ведущей Круглого стола, члена Комитета СФ по конституционному законодательству и государственному строительству Ирины Рукавишниковой:
«Законопроект [о распределенной опеке] направлен на создание механизмов, обеспечивающих гибкость и вариативность организации модели опеки и попечительства. Прежде всего предлагается установить приоритет исполнения функций опекуна и попечителя физическим лицам перед организациями. Допускается совместное исполнение функций опекуна и попечителя несколькими лицами, как физическими, так и юридическими. Также устанавливается солидарная ответственность всех опекунов или попечителей за вред, причинённый подопечному любым из соопекунов. Кроме того, положения законопроекта расширяют круг организаций, на которые можгут быть возложены функции опекуна или попечителя.
Ещё одной мерой, направленной на обеспечение прав пациентов при оказании психиатрической помощи, может стать создание специальной службы по защите прав граждан с психическими расстройствами».
Исполнительный директор СПб БОО «Перспективы» Екатерина Таранченко:
«Мы предлагаем изменить нормы Гражданского кодекса и Гражданского процессуального кодекса в части санкционирования самостоятельной возможности выдачи недееспособным доверенности на представительство своих интересов в процессах по поводу дееспособности, потому что право самостоятельного выступления с заявлением об обжаловании решения о лишении дееспособности у такого человека есть. Поэтому логично, чтобы доверенность он мог выдавать сам. Принятие закона «О распределённой опеке» решает многие из названных проблем. Также наделение возможностями независимого представительства людей в ПНИ, некоммерческих организаций и юристов некоммерческих организаций. Введение нормативного регулирования Службы защиты прав пациентов тоже необходимо, соответственно, для обеспечения людей к защите. И мы предлагаем разработать и ввести стандарты в проведении комплексной многоэтапной амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы, чтобы амбулаторные исследования могли происходить более качественно и не было такого большого процента направления людей на стационарную экспертизу, что обычно стрессово и очень болезненно для этой категории людей. Также предложения по специализированному обучению судей адвокатского сообщества – это, в общем, вне контекста правового регулирования, но необходимо, чтобы исключить нарушения в ходе заседаний. И мы предлагаем разработать стандарты оценки дееспособности лиц с психическими нарушениями судебными психиатрами для того, чтобы решение экспертизы и судебное решение были более прозрачны».
Учредитель благотворительного Фонда помощи хосписам «Вера» Нюта Федермессер:
«Есть две вещи, которые если мы не сделаем, то вообще ничего не изменится. ... Концептуально нельзя реформировать систему ПНИ без реформирования системы психиатрической помощи. Если мы не проведем закон о распределенной опеке в том первоначальном виде, в котором этот закон был разработан, то вообще ничего у нас не изменится по очень простой причине: у нас нет достаточного количества персонала, обученного, подготовленного для того, чтобы какие-либо иные проводить реформаторские действия. Закон о распределенной опеке в том виде, в котором его предлагают сейчас, когда нам говорят, что стопроцентная опека может быть у физлица, у государственного учреждения или у НКО, – это не распределенная опека, это просто добавление в список возможных опекунов. ... Распределенная опека по крайней мере насытит существующие учреждения иными людьми, откроет туда двери и автоматически уменьшит дикое количество имеющихся правонарушений.
И второе – тоже об этом говорили все общественники, и мой голос "плюс один" туда – это Служба защиты прав пациентов, которая позволит хоть как-то защитить права людей, на месте которых может оказаться каждый из нас. Абсолютно каждый из здесь сидящих может оказаться внутри ПНИ. Это очень страшно, это хуже, чем тюрьма, потому что в тюрьме человек более или менее понимает, почему он там, даже если он считает, что он невиновен. В ПНИ этого никто не понимает, и из ПНИ выхода нету – ПНИ на всю жизнь. Результатом возьми дней моего там пребывания стало то, что мы вытащили из этого учреждения одного человека, который, на мой взгляд, удерживался там совершенно незаконно. ... Но дело в том, что мы его вытащили, и нету институтов сегодня, которые мне бы рассказали, а что мне с ним дальше делать? Ну притаранила я его в Москву, и что? Кто мне дальше поможет? И самое тяжелое для меня открытие в этом всем, что органы опеки и попечительства в нашей стране (неважно, какой это субъект - это очень хороший срез) не работают на интересы граждан, которые нуждаются в помощи. Они работают исключительно на защиты прав директоров учреждений и главных врачей. Из органов опеки и попечительства мне, например, ни разу никто не позвонил, не пришел, ничего у меня не спросил. Вот человек уже неделю у меня - кто-нибудь знает вообще, куда я его увезла? Это очень показательно. И только закон о распределенной опеке и Служба прав - то есть насыщение этих учреждений извне людьми со здоровой психикой, не искаженной, не профдеформированной - позволит хоть как-то изменить ситуацию быстро».
Юристы правовой группы Центра лечебной педагогики Павел Кантор и Елена Заблоцкис:
«- Спасибо, Анна Константиновна [Федермессер], что вы прямо сказали про законопроект «О распределённой опеке». Я приведу пример: Урманчеева Маргарита Алексеевна, при встрече с Президентом, рассказала об опыте Питерской ГАООРДИ и о сопровождаемом проживании, Президент поручил тиражировать опыт. Когда я у Маргариты Алексеевны спросила: «У вас есть недееспособные?» – ну я знала, что у неё есть, – она говорит: «Да, есть». Я говорю: «Так, а почему ничего про законопроект не говорите?» – «А мы ждём, когда его примут». И так все организации, которые занимаются этой тематикой, ждут, надеясь, что его примут.
И мне очень понравился в недавнем разговоре такой термин «правовой нигилизм», когда мы защищаем все системы, которые у нас есть, которые мы критикуем, которые высвечивают кучу проблем, но никак не хотим перейти на те механизмы, которые направлены на человека. Это нормально в европейских странах, когда у человека несколько опекунов. Это нормально, когда специализированная организация, в которой человек проживает и которая оказывает уход, не может являться опекуном. Это нормально, что, когда не находится опекун-гражданин, профессиональная организация берёт на себя опеку. Почему мы так упорно сопротивляемся? Сейчас правительство, которое разработало проект поправок, и действительно, это согласованный проект поправок, – вынуждено менять. Из-за этого «правового нигилизма» мы очень опечалены, конечно.
Я хотела говорить, на самом деле, не об этом сегодня, а о других вопросах, поскольку этот проект, рождённый Советом Федерации, затрагивает и закон «О психиатрической помощи», и такие важные вопросы как приём в ПНИ, выписка из ПНИ, временное пребывание, временное выбытие из ПНИ к родственникам, к маме, папе на Новый год. Эти вопросы даже рассматривал Конституционный суд… наверное, это о многом говорит, что законодатель уже должен не тянуть кота за хвост, а реально поставить точку, сказать, что надо действовать в интересах человека, а не защищать наши стандартные системы.
- Можно вопрос: а финансирование вот этой распределённой опеки, на какие средства её можно осуществлять?
- Очень хороший вопрос, который всех волнует, давайте разведём две составляющие вопроса: есть уход, непосредственная забота о человеке, ежедневная, которую, например, ПНИ сейчас осуществляет. Это привычная для нас система, она не бесплатная для человека. 75% его дохода идёт на оплату этих услуг. Человек живёт дома - он тоже оплачивает услуги по уходу. Это совершенно другая система – соцобслуживания, в первую очередь, но если вы не пользуетесь системой соцобслуживания, это может быть собственный доход, и вы нанимаете сиделку. Опека - это, прежде всего, представительство. Когда человек в ПНИ, он должен иметь представителя – не ПНИ, а представителя независимого, чтобы выражать свои интересы перед ПНИ. Вот я родитель, выражаю интересы своего ребёнка, который не может, в силу возраста, отстаивать свои интересы, перед школой. Это позволяет этот конфликт интересов исключить. Да, ПНИ сам же свои права должен защищать, права подопечного, ещё удерживать подопечного в каком-то послушании. Это неправильная ситуация, но ведь мы подписали Конвенцию о правах инвалидов.
Поэтому о финансировании самой опеки действительно нужно поднимать вопрос. Но здесь сохраняются те же положения, которые действуют. В действующем законе написано, что вознаграждение возможно из разных источников. Это может субъект РФ предусмотреть, что будет, например, финансировать определённую деятельность, но это усмотрение субъекта, это его решение, нет денег - он не будет финансировать. Появятся юридические лица, готовые этим заниматься за те поступления, которые у них есть. Это разные могут быть поступления, пожалуйста. Нет, не нашлись? Ну значит, их не будет. Есть другой источник, всех волнует «за счёт доходов подопечного». Например, что это такое? Сейчас это 5% от дохода с имущества подопечного. Т.е, представим: если есть квартира, вы ее сдаёте в аренду и 5% от аренды можете получить в качестве вознаграждения. Это уже сейчас описано, и никаких изменений в связи с этим не предвидится!»
Председатель Правления Центра лечебной педагогики Анна Битова:
Добавить комментарий