Посещение психолога в ПНИ

Отвечает юрист СПб БОО «Перспективы» Анна Удьярова:

Если психологу доверяет директор ПНИ – опекун, то трудно сказать, как можно безопасно повлиять на ситуацию. Возможно, в этом случае не стоит обращаться к директору, а стоит сразу обратиться в органы опеки и попечительства и в Департамент труда и социальной защиты населения Москвы. Но и в этом случае, как и всегда, нет гарантий, что обращение «выше» не приведёт к репрессивным мерам со стороны администрации интерната.

Если психолог ПНИ составляет заключения, которые потом каким-то образом влияют на принимаемые решения о жизни человека (например, для характеристики человека, для выводов о способности или неспособности к самостоятельной жизни и т.д.), то здесь, я думаю, хорошо бы привлечь психолога не из интерната, то есть независимого психолога, который мог бы составить альтернативное заключение. Но в отношении недееспособного гражданина на практике это тоже потребует одобрения опекуна, что вряд ли реально, либо, заключение независимого психолога по конкретному делу может быть получено в ходе судебного разбирательства с участием независимого адвоката.

Что касается аргументов для обращения к директору, в органы опеки (если человек лишен дееспособности и опекун не учитывает его мнение при выборе психолога), в Департамент труда и социальной защиты населения города Москвы, то, мне кажется, достаточно того аргумента, что социально-психологические услуги должны оказываться добровольно. Если это обращение в независимую инстанцию, то можно добавить описание непрофессионализма психолога, оказание с его стороны психологического давления и т.д. (в случае наличия этих фактов, конечно). Можно добавить, что законодательство не предусматривает принудительное оказание психологической помощи, что основным принципом такой помощи является добровольность. Например, в Законе города Москвы от 7 октября 2009 года N 43 «О психологической помощи населению в городе Москве», в ст. 8 специально указано, что «получатель психологической помощи вправе отказаться от ее получения на любом этапе». То есть, даже если за получением психологической помощи обращается законный представитель недееспособного гражданина, то сам получатель психологической помощи может отказаться от нее на любом этапе.

В отношении недееспособного важным также является аргумент об обязанности опекуна учитывать мнение подопечного при исполнении своих опекунских функций (ст. 36 ГК РФ). В том числе (и особенно) при принятии решений, затрагивающих личную сферу подопечного, к которой, несомненно, относится оказание психологической помощи. Поэтому выбор опекуном психолога, общение с которым вызывает у подопечного дискомфорт, является недобросовестным исполнением директором интерната своих функций опекуна, свидетельствует об отсутствие заботы о благополучии недееспособного, а в отдельных случаях может расцениваться как проявление психологического насилия.

Таким образом, думаю, в зависимости от конкретной ситуации действовать можно так:

– если человек дееспособный, то отказываться от услуг психолога, если психолог настаивает на беседах – обращаться с жалобой на него к директору ПНИ;

– если человек лишен недееспособности, а на посещении психолога настаивает директор как опекун, то, думаю,

а) если есть хоть какая-то надежда на диалог, сначала самому недееспособному стоит обратиться письменно к директору и в своем обращении описать, почему он против общения с психологом (в том числе, например, можно написать о том, что человек не против получать психологическую помощь, но у другого психолога); в этом обращении можно сослаться на ст. 36 ГК РФ, предусматривающую обязанность опекуна учитывать мнение подопечного, на принцип добровольности оказания психологической помощи; подавать такое обращение лучше в 2-х экземплярах, на одном из которых нужно добиться отметки о принятии, чтобы впоследствии, при обращении в органы опеки и попечительства, были доказательства игнорирования мнения подопечного опекуном-интернатом; затем, соответственно, если обращение к директору не поможет, то обращаться в органы опеки и попечительства с жалобой на недобросовестное исполнение директором ПНИ своих обязанностей опекуна, а также в Департамент труда и социальной защиты населения города Москвы с жалобой на нарушение прав человека как получателя социальных услуг, со ссылкой на добровольность оказания социально-психологических услуг и запрет применения к получателям социальных услуг психологического насилия;

б) если действия психолога явно одобряются директором, то лучше, наверное, сразу обращаться в орган опеки и попечительства с жалобой на то, что интернат-опекун действует не в интересах подопечного и не учитывает его мнение, чем нарушает ст. 36 ГК РФ, а также в Департамент труда и социальной защиты населения города Москвы с жалобой на нарушение прав человека как получателя социальных услуг, со ссылкой на добровольность оказания социально-психологических услуг и запрет применения к получателям социальных услуг психологического насилия.

Конечно, во всех вариантах есть риск (и очень большой) «ответных мер» со стороны психолога и поддерживающей его администрации. С этим сложно что-либо сделать юридическими средствами. Но, конечно, описанное поведение психолога недопустимо и нужно пытаться ему противостоять, не забывая о безопасности.