О допуске родителей в реанимацию

Вопрос о допуске родителей к госпитализированным детям имеет широкий резонанс. Особенно остро он стоит применительно к реанимационным отделениям больниц, где дети находятся в особенно тяжелом состоянии. Сегодня мы поговорим о позиции Минздрава (письмо Минздрава от 9 июля 2014 г. N 15-1/2603-07).

Итак, Директор департамента медицинской помощи детям и службы родовспоможения Е.Н. Байбарина «просит принять необходимые меры по организации посещений родственниками детей, находящихся на лечении в медицинских организациях, в том числе в отделениях анестезиологии-реанимации», ибо согласно закону «одному из родственников предоставляется право на бесплатное совместное нахождение с ребенком в медицинской организации при оказании ему медицинской помощи в стационарных условиях в течение всего периода лечения независимо от возраста ребенка».

1. Чиновник ПРОСИТ соблюдать ПРАВО родителей. Сама по себе постановка вопроса удивительна. Если такое право (а закон не делает никакой оговорки) у родителей есть, то чиновник обязан ТРЕБОВАТЬ его реализации. Просить можно о том, что по закону не полагается, но вообще хорошо бы, чтоб было (например, обеспечить посетителей больниц водой и питанием и т.п.).

2. Не очень понятно, кого просит чиновник. Исходя из вступительного предложения «связанными с отказами администрации медицинских организаций» можно предположить, что просит он администрации медицинских организаций. Хотя, с другой стороны, администрация может сказать, что мы занимаемся лечением, а «организационными мерами» должен заниматься кто-то другой, например, органы здравоохранения. Мол, когда они примут необходимые организационные меры, тогда будут и посещения.

3. Сама по себе формулировка «необходимые меры по организации посещений» (вместо более жесткой, например, «беспрепятственно допускать», «не допускать отказов в посещении») мягко намекает, что пока меры не приняты, можно и не допускать. С учетом того, что никакого срока для принятия мер не установлено (хотя это могло бы быть оговорено, например, «в месячный срок принять необходимые меры»), здесь содержится мягкий намек на чиновничьем языке: «не стоит волноваться, я не особо всерьез». И можно не сомневаться, что этот сигнал исполнителями будет понят.

4. Ну и самое важное. Закон, на который ссылается чиновник, говорит о «совместном нахождении». Письмо же говорит о «посещении». Как соотносятся эти понятия – не очень ясно. По бытовой логике, если можно совместно находиться, то уж тем более можно и посещать. Все равно, как если я имею право в квартире жить, то уж тем более могу в гости заходить. Видимо, именно так и рассуждал автор письма. Однако врачи довольно резонно замечают, что «пребывание» в больнице, как пациента, так и его родственников, предполагает соблюдение ими определенного режима, как сказано в статье 6 закона «с учетом состояния пациента, соблюдения противоэпидемического режима и интересов иных лиц, работающих и (или) находящихся в медицинской организации». И такое право закон родителям дает, именно о совместном пребывании он и говорит. «Посещение» может трактоваться как разовый визит, в рамках которого врачи не могут потребовать от посетителя, например, предоставления анализов об отсутствии болезней, санитарной обработки и прочее. И такое «посещение» родителям законом не гарантируется как их безусловное право, а автор письма отождествляет их совершенно безосновательно. Можно ожидать, что такая неопределенность породит большое количество споров при попытке применить это письмо на практике.

По своей природе письмо является не инициативой Министерства по реформированию существующих порядков, а «реагированием» на поступающие в Министерство жалобы.

Министерство считает, что посещения детей в реанимации для родителей должны быть разрешены, то есть встало в этом вопросе на сторону родителей, а не реанимаций.

Министерство оставило возможность трактовать вопрос неоднозначно (непонятно, сознательно или по беспечности), что затруднит родителям апелляцию к этому письму.